Заметки на обочине

 
      Нашёл ещё один популярный текст, который делал для "Природы" лет пять назад. Вроде бы помнится, что я его куда-то уже вывешивал, в сообщество какое-то, но поисковик не видит. Так что пусть висит.

За сто километров за обедом
      Вода в Океакне, как извесно, не однорода. Там есть течения, прибрежные и глубинные воды, и т.д. И иногда эти разные воды сталкиваются между собой. И на границе разных вод возникают лентовидные районы резких перепадов температуры и солёности воды, известные под названием "океанических фронтов". Конечно, океанический фронт – не линия, его ширина может достигать нескольких десятков, а то и сотни километров (хотя в масштабах Океана это очень и очень мало). А ещё океанические фронты хорошо известны высокой продуктивностью своих вод, жизнь морских обитателей в них буквально кипит. Один такой фронт проходит по границе материкового склона в Беринговом море. Он узкий: его поперечная ширина составляет около 20 км. И в его водах имеется хорошо выраженный пик биомассы зоопланктона, здесь она достигает 450 мг/м³, что в 3–10 раз выше как биомассы зоопланктона в прилегающих водах шельфа, так и биомассы в глубокой части моря. Основу этого максимума составляют крупные веслоногие рачки нескольких видов родов Neocalanus и Eucalanus, характерных для глубоких районов моря и лишь в очень небольшом количестве проникающих в прибрежные районы.
      А в 110 километрах от склонового фронта, посреди шельфа, лежат острова Прибылова, на одном из которых, о. Сент-Поль, расположена крупная колония морских птиц. Здесь гнездятся конюги-крошки. Конюги-крошки, Aethia pusilla, принадлежит к чистиковым птицам, к которым относятся также и более известные широкой публике кайры, гагарки или тупики, но они – самые мелкие из них. Размеры конюги-крошки всего около 10 см. Это одни из самых массовых видов планктоноядных птиц региона. В период выкармливания птенцов, когда конюги-крошки постоянно летают в море за планктоном и пищевые потребности популяции особенно велики, удалось сделать анализ питания конюг (отбирая часть пищи, приносимой ими на берег). И оказалось, что практически всегда основу их питания составляли те самые крупные веслоногие рачки, неокалянусы, доля которых в пище конюг превышала по весу 85 %. И при этом в приповерхностных водах шельфа отмечались лишь единичные рачки этого вида! Очевидно, что доступ к крупным скоплениям неокалянусов конюги могли получить только в водах склонового фронта. В 110 км от их колонии.
      Преимущества пищевых условий, которые формируются для планктоноядных организмов в зоне морского фронта по сравнению с ближе расположенными более бедными водами столь велики, что оправдывают для конюг весом около 70 г энергетические затраты на 100–110-километровые перелёты дважды в сутки. Это ещё раз показывает важнейшую роль морских фронтов. Да и сами по себе регулярные стокилометровые полёты небольших птиц за едой – весьма примечательный факт.

Литература
      Флинт М.В. 2005. Роль шельфовых фронтов в формировании биологической продуктивности (на примере Берингова моря) // Автореф. дисс. ... д.б.н. М.: ИО РАН. 56 с.

 

      Бесподобное сегодняшнее солнце выманило меня на улицу, и, чтобы зря не бродить, подался в свой прошлогодний птичий квадрат М-8, поглядеть, что там новенького творится. Ну, новенького не замедлило найтись.
      Во-первых, оказалось, что налетели на квадрат рябинники. Сначала я увидал стайку из семи птиц, едва вылез из "Автозоводской", и очень им обрадовался. Но оказалось, что это был лишь небольшой фланговый отряд более чем сотенной стаи, которая перелетала по деревьям вокруг здания Перфектуры Южного округа. Причём именно перелетала, а не сидела и не кормилась, а потом снялась и полетела куда-то. А позже я ещё рябинников сорок над стадионом видал, то ли кусочек всё той же стаи, то ли уже другие. Короче, полномасштабный налёт :).
      Ну а потом квадрат то ли решил меня с Рождеством поздравить, то ли наоборот, пошутить на тему того, что, дескать, ушли отчёты в типографию, и поздно пить боржоми, ля-ля-ля. Короче, вылез я на Ленинскую Слободу, и стал смотреть, куда это воронья стая намылилась. Большая такая, ворон в восемьдесят. Ну, стая-то потом над Москва-рекой круг сделала, да назад в промзону и вернулась, но, пока я на неё смотрел, заметил, как сбоку в небесах птичка летит. Как раз над шуховскими домами. С ворону, да не ворона, нос крючок, серый верх - светлый низ, щёки белые, а от клюва ус чёрный идёт. Сапсан, короче. Собственной персоной. Пролетел и уселся на трубу ТЭЦ-9. Тут мне как раз какая-то машина загудела, чтоб я с её проезжей части ушёл, пришлось бинокль опустить, а он за это время куда-то делся. А не было ведь у меня сапсана в тамошних списках, в прошлом году не видал. Ну что б ему пораньше пролететь, соколику...
      Снова появились пропавшие было в декабре грачи, а на закате потянулись с окрестных дворов галки, в промзоне ночевать. Много галок, больше сотни. И синиц, наконец, увидал, и больших, и лазоревок. А то ведь с началом великого оледенения все делись куда-то. Ну да вот, возвращаются.

 

 
      А сегодня ведь ещё одна дата, которую не грех и вспомнить: 86 лет назад в индийском городе Джамшедпуре родился Джеральд Даррелл. (задумчиво) Пойти перечитать, что ли...